Отзывы сотрудников о работодателях
(Без цензуры)

Добрый день, мой бывший (к счастью) руководитель, добрый день, мои уважаемые бывшие и несостоявшиеся (к сожалению) коллеги и все остальные, кому предстоит прочитать это письмо. Во мне нет страха перед чинами и руководством, я уверен в себе и не боюсь открыто высказать свою точку зрения. Я не занимаюсь подсиживанием коллег, собиранием сплетен и стукачеством. И я не боюсь говорить вслух, даже если рискую при этом остаться без работы. Придя в подразделение компании, которое возглавляешь ты, разделяя ценности, о которых заявлял ты, полагая, что понимаю тебя, с точки зрения, как работника, так и руководителя, я открыто сказал тебе, что принимаю правила игры и считаю, что мы занимаемся общим делом. К моему глубокому сожалению, я сильно заблуждался. Начиная с первого даже не дня, а буквально часа работы, я столкнулся с мощной волной негативного отношения ко мне, непонимания и незаслуженных упреков с твоей стороны, и откровенной клеветы в отношении меня лично. При всем этом я ни разу не позволил себе поступить по отношению к тебе подобным образом, соблюдая субординацию и считая себя обязанным тебе за помощь в трудоустройстве. Пожалуй, я действительно все это время был твоим искренним союзником в коллективе, не слушая то, что говорят о тебе коллеги, потому что считал тебя умным, сильным и смелым человеком, не боящимся идти против течения. К сожалению, я вынужден в тебе разочароваться. За прошедшее время, я изучил вверенный тебе трудовой коллектив, оценивая его как с позиции работника, так и, в силу привычки, с позиции руководителя. И пришел к следующим выводам: 1. В возглавляемом тобой коллективе из 15 человек, включая тебя и меня, ты культивируешь нездоровую атмосферу, основанную на страхе, недоверии, взаимном доносительстве и клевете. 2. Ты считаешь себя очень умным и требуешь от подчиненных, чтобы они это признавали вслух. Неясно, зачем тебе это нужно, умный человек не будет себя нахваливать, его ум заметен и без этого. А относящиеся к тебе эпитеты «начитанный», «эрудированный», «образованный» отнюдь не являются тождественными слову «умный». 3. Твои подчиненные тебя ненавидят и боятся, и скрыть это невозможно – достаточно посмотреть на лица тех, кто выходит из твоего кабинета. 4. Ты подавляешь любые инициативы в коллективе, или думаешь, что подавляешь, поскольку большинство оперативных решений подчиненные предпочитают принимать втихую, не согласовывая их с тобой, или делая это дистанционно, дабы не превращать свою жизнь в сплошной кошмар общения с тобой. 5. Твои подчиненные не обладают разумной автономией в принятии оперативных решений в пределах их должностных обязанностей, хотя готовы и могут, а главное, должны работать автономно, чтобы разгрузить руководителя от текущих задач, просто ставя тебя в известность о том, что ими сделано. Их воля за время твоего руководства коллективом полностью парализована и сломлена именно тобой. Однако к тем из них, кто действительно трудится, а это почти все, за исключением одной персоны, я относился и продолжаю относиться с профессиональным и личным уважением. Просто они оказались не в силах противостоять твоему давлению, которое, действительно, не всякий выдержит, и поддались твоему влиянию. Но это еще можно исправить. Рецепт лекарства от этой болезни очень прост - не надо бояться таких, как ты, вот и все. 6. Ты способен научить многому, однако методы, которыми ты достигаешь данной цели, являются по сути психологическим давлением и моральным унижением как оппонентов, так и твоих подчиненных. 7. Я тоже, как и ты, интересуюсь прикладной психологией, методикой ведения переговоров, анализом невербальных поведенческих признаков и психологией лжи, поскольку эти навыки полезны в моей профессиональной деятельности. Однако разница между нами в том, что для меня эти знания и навыки – средство работы, некое орудие труда. Для тебя же это, похоже, стало самоцелью и ты в результате перестал замечать, зачем, собственно, все это нужно. А может быть, просто обратил данные тебе умения не во благо, а во зло, что глубоко порочно с точки зрения морали, этики и отношений между людьми. Все описанное выше не исключает, что в твоем психологическом портрете имеются признаки прогрессирующего комплекса неполноценности на фоне параноидного типа мышления, а движущим началом является реализация неудовлетворенного стремления к авторитарной власти и тотальному контролю при частичном отсутствии к тому способностей и полном отсутствии оснований. Как ты при этом можешь быть руководителем, совершенно непонятно. Ведь то, что ты делаешь в рамках известной мне части твоей трудовой биографии, по своей сути – психологический террор и насилие. Несмотря на все вышеизложенное, во мне нет неприязни к тебе лично, потому что ты сам выбрал свой путь и отвечаешь за все свои действия. Просто я свободный человек, а не бессловесный холоп и, в отличие остальных моих коллег, не собирался и не собираюсь молчать. Я долго молчал только потому, что не хотел ссориться с тобой, поскольку уважал тебя и к тому же находился от тебя в служебной зависимости, как формальной, так и неформальной. Из-за твоих действий, продиктованных скорее твоими личными амбициями, а не желанием улучшить рабочий процесс, компания лишилась потенциально ценного сотрудника с высокой степенью работоспособности, тем самым уменьшив свои трудовые ресурсы. Ты давно настроил против себя значительную часть трудового коллектива, а с моим уходом это недовольство теперь будет только нарастать и каждый твой новый неверный поступок умножится на предыдущие. Скоро недовольство превысит критическую массу. Ты создал непосредственную угрозу благополучию, здоровью и жизни моих самых близких людей, лишив меня, а значит и их тоже, основного источника средств к существованию. За то, что произойдет с ними и со мной, теперь отвечаешь и ты тоже. Ты спровоцировал меня на написание данного открытого письма, при том, что огласка приведенной информации тебе крайне невыгодна как человеку, занимающему определенное положение в обществе, руководящую должность и вращающемуся в деловых кругах Москвы. Видимо ты так и не понял, что я: - Не боюсь потерять работу; - Не боюсь, что ты обвинишь меня в распространении информации, порочащей твои честь, достоинство и деловую репутацию; - Не боюсь, что ты напишешь и распространишь в отместку психологический портрет моей личности, как ты это любишь делать; - Не боюсь, что ты попытаешься лично или через третьих лиц причинить физический или моральный вред мне и/или моим родным и близким. Я допускаю, что такие попытки будут, но любое твое противодействие теперь бессмысленно, так как, либо прямо запрещено законом, либо спровоцирует «асимметричный ответ». Я умею постоять за себя и тех, кто мне дорог, в этом не сомневайся. Кроме того, подобное действие с твоей стороны заранее обречено на провал, так как оно неизбежно получит огласку. А поскольку ты боишься любой огласки, я принял решение сыграть на твоем страхе, как ты пытался сыграть на страхе моего увольнения. Потому и написал это письмо. Такие как ты, всегда боятся, что на темные стороны их душ будет падать свет. Завершая данное письмо, я рекомендую тебе вспомнить «Дилемму двух узников». Чтобы никого не утомлять долгими рассуждениями, кратко поясню - в ней описаны два сценария развития событий в коллективе (на примере тюремного сообщества): позитивный, основанный на кооперации, то есть взаимном сотрудничестве, от которого выигрывают все, и негативный – основанный на взаимном недоверии и провокациях, от которого проигрывают все (кому интересно, прочтите в Википедии). Полагаю, что ты реализовал негативный сценарий и в результате проиграли все, но больше всех потерял именно ты. Это называется итальянским словом «фиаско». Хотя я бы предпочел русский эквивалент, в котором тоже шесть букв и вторая – «и», но из соображений приличия здесь его не привожу. Всего тебе хорошего, мира и добра.